Наталья Девятко - Карта и компас [litres]
— Ты не можешь, Макс, ты взял меня на корабль…
Казалось, сейчас слезы просто польются из ее глаз, девочка насупилась, стараясь удержаться, чтобы не разреветься.
— Роксана, — Макс растерялся и не догадался подойти к ребенку, объяснять Ярошу, взрослому, было намного легче. — Помнишь, я когда-то говорил тебе, что мы очень похожи? — девочка кивнула, чем немного обнадежила товарища. — Я был таким, как ты, но свой шанс воплотить в жизнь потаенные мечты я утратил. Это путешествие для меня как подарок судьбы, где в конце ждет тихая гавань и новая, спокойная жизнь. Не теряй свою мечту, пока юна и полна сил, чтобы добиться цели.
— Я не потеряю… Обещаю!
Роксана убежала, чтобы они не видели ее слез.
Макс грустно посмотрел на Яроша.
— Смотри за этим чертенком, капитан. Кажется мне, что нас она любит больше, чем своих родителей.
Ярош поглядел вслед Роксане, затерявшейся среди рыбацких хижин.
— И мне так кажется.
— Бедные Виктор и Ольга…
А Роксана стояла над морем, там, где встретились Джонатан и Мариан. Неосознанно говорила с Морем, и Море с радостью отвечало ей, утешая юную пиратку.
Черноволосая ведьма и Ярош Сокол шли по ночному полю прочь от поселка. Ведьма надела черное платье, красивое, как сегодняшняя ночь. Пели сверчки, легкий ветерок шелестел в листьях. Но Ярош не любовался красотой ночи, он вспоминал…
Мариан привела Джонатана к Ярошу рано утром. Капитаны стояли под светлым утренним небом, но слишком много теней еще лежало между ними.
— Приветствую, капитан Джонатан, — первым поздоровался капитан «Диаманты». — Твои друзья рассказали мне о Мертвом городе. С нашей прошлой встречи там ничего не изменилось. О судьбе Линта я тоже знал ранее, хотя странно встретить видевшего нашего товарища в живых последним.
— Приветствую и тебя, капитан Ярош, — Джонатан привычным жестом коснулся длинного уса, как и Мариан, он еще не полностью поверил в свое новое существование. — Хотя я бы не назвал их друзьями.
Голоса таяли.
— Почему вас превратили в призраков?
— Когда вы убежали, мы пытались сопротивляться, еще помня чародейские дары Моря и его свободу…
— Пришли, — черноволосая женщина остановилась.
Перед ней сияла золотом лента, виляя между соломинками, оставшимися от убранной пшеницы. Из мрака вышла тонкая девичья фигура, в чьих ладонях светилось белое сияние, и платье, и волосы у нее были пшеничного цвета.
— Это дух поля и страж нашего поселка, — поклонившись духу поля, объяснила ведьма. — Мы вместе с ней проложили эту границу, чтобы ни одно существо, отдавшее свое Имя или часть души, не могло перейти его. Лишь те, кто по-настоящему стремится добраться до моря, переступят через эту живую преграду, ибо за ней иное время.
Ведьма повернулась к пирату, свет с ладоней пшеничной девушки бросал на ее платье темно-синие блики, делая более знакомой.
— Вы поменяли все паруса и завтра покинете нас. Но я говорю тебе это, чтобы ты знал, пиратский капитан: ты можешь вернуться сюда. Всегда можешь вернуться, если будешь чувствовать, что у тебя не осталось сил бороться. Это милость, дарованная тем, кто решил доживать свою жизнь среди простых людей.
Ярош коснулся прозрачной границы, по которой пошли золотые волны.
— Вернуться… — усмехнулся он. — Я больше не поверну назад и не буду прятаться от своего прошлого. Ты знала об этом, когда давала мне карту в Элигере.
— Знала, Ярош Сокол.
Сова сделала круг над ними и, набрав высоту, полетела туда, откуда привела Мэри. Когда Ярош опустил взгляд, давней, пришедшей к нему в обличье немолодой ведьмы, рядом уже не было.
Под утренними лучами разворачивались тонкие черные паруса, ловя ветер.
Луиза, Эмиль и Жак со скал смотрели на отплывающий корабль. Макс и Мэри стояли на пирсе, обнявшись. А старый сказитель и ведьма вместе наблюдали, как «Диаманта» выходит в открытое море. Они были на холме, где стоял домик черноволосой колдуньи.
Седой сказитель находился рядом с настоящей хозяйкой домика на околице, а не с давней, которая временно там поселилась, чтобы из звездного света сплести зачарованные паруса.
Тихо было вокруг, солнечно, но неприветливо, словно ночь задержалась в час рассвета, окутывая печалью этот день.
Глава 22
Правосудие Империи
Ярош забрал Феофана с корабля на берег в тот же день, когда они встали на якорь возле рыбацкого поселка. Как только смерклось, пиратский капитан молча привел своего пленника на окраину, где вдаль уходили волны холмов, укрытых пожухлыми осенними травами.
— Прощай, министр. Иди по берегу, не приближайся к лесу, и надеюсь, наши пути никогда больше не пересекутся, — Ярош закрыл свой компас, который, наверное, что-то подтвердил, отвечая на безмолвный вопрос.
Феофан помнил, как тогда, в Элигере, в его руках компас казался сломанным, а сейчас стрелка двигалась легко. Эта вещь все-таки была ценна, не зря ее хотел забрать советник Императора.
— Что же ты не уходишь, министр? — видя, что Феофан мешкает, спросил Сокол. — Не веришь, что я тебя отпускаю?
— Не верю, — честно ответил Феофан. — Ты выстрелишь мне в спину, когда я буду радоваться спасению. Я видел тебя в бою, ты дашь мне отойти далеко.
Ярош отвел взгляд. Феофан не мог знать, о чем он думает, и что вспоминает, как защищал врага на совете пиратских капитанов. Имперский министр был его пленником, и как сказал Ричард, только ему решать, что будет с заложником.
— Тогда ты понимаешь, что тебя ждет, — холодно усмехнулся Ярош, доставая пистолет. — Иди.
Феофан не двинулся с места.
— Стреляй так, пиратский капитан. Если ты обрек меня на казнь, я хочу смотреть тебе в глаза. Это мое последнее желание.
— Нет, тебе отказано в этом желании. Но если будешь настаивать, твоя смерть будет иной. Выбирай, Феофан.
Было странно слышать, что пират называет его по имени, а не презрительно: имперским министром. Феофан закрыл глаза, тайком вздохнув. Да, ему позволено выбирать, но так или иначе, сегодня развлечение победителей закончится. Он хочет, чтобы это развлечение закончилось сегодня, — вот в чем на самом деле заключается его выбор.
— Надеюсь, когда-нибудь ты найдешь то, что ищешь, и оно тебя не погубит, Ярош Сокол, — напоследок сказал Феофан и медленно пошел вдоль берега к ближайшему холму.
Ярош посмотрел на пистолет в своей руке. Министр правильно говорит: он может дать пленнику отойти далеко. Как соблазнительно решить все одним выстрелом, но зачем тогда он спрашивал у компаса про безопасный путь для министра?..
